Неправильная - Страница 35

Соблазн согласиться прямо сейчас был очень велик, но Максайм переборол его.

— Я планировал навесить отца, — задумчиво проговорил он. — Быть может, я позже прибуду к вам?

Лорда Зачари явно расстроил ответ, но спорить он не стал.

У стационарного портала они расстались. Максайм проводил взглядом бессознательное тело Александрин и пообещал себе, что больше, чем на три дня, он не задержится. Отца Максайм, конечно, проведает, но в первую очередь он решил напомнить о себе старым друзьям.

* * *

Они сидели вдвоем в его гостиной напротив друг друга. Тишина, что уже казалась осязаемой, никоим образом не мешала им. Вот только общаться мысленно они еще не научились.

— Астор уже отбыл? — спросила Армелия.

— Да, — усмехнулся король. — Ты верно предугадала его реакцию.

— Я не зря занимаю свое место, — не без гордости ответила она.

— С Максаймом мы не переборщили? — взволновался Годард Двенадцатый.

— Своего племянника я знаю не хуже, чем внука, — ответила Хранительница Рода Целителей.

— А Александрин? — уточнил король.

— О, эта девочка достойна того, что ее ждет в будущем. Жаль, герцог-целитель не принял эту честь достойно, — вздохнула Армелия.

— Примет ли она ее после всего? — сомневался король.

— Сейчас важно вернуть мою дочь и избежать войны, — отрезала Хранительница. — Александрин никогда не забудет своей обиды, но со временем сможет нас понять, я уверена в этом.

— Я бы на твоем месте не был так в этом уверен, — не согласился Годард Двенадцатый.

— Когда ее запертая сила освободится, она станет мыслить совсем иначе.

— Так, значит, что дар у нее все-таки есть? — заинтересовался король. — И потому я не смог ее прочесть?

— Все-то тебе нужно знать, — укоризненно произнесла Армелия. — Есть, и это пока все, что я могу тебе рассказать. Думай об освобождении Юлалии. Мы и так сильно затянули с ее возвращением, — вздохнула она.

Они снова замолчали. Общая потеря приносила боль каждому.

Ей — как матери единственного ребенка, которого скрывала ото всех практически всю жизнь, только единицы знали истину.

…Ведь Хранительница не могла иметь свою семью и детей. А если влюбляешься в женатого мужчину из соседнего государства — тем более. Армелия, тогда только занявшая место Хранительницы Рода Целителей, имела несчастье испытать всю боль запретной любви. Но, положа руку на сердце, она бы не стала ничего менять в своей жизни. Ведь у нее появилась дочь, что стала смыслом всего. И Армелии было больно отдавать ее в семью возлюбленного, но другого выхода она не видела. К счастью, никто не запрещал навещать дочь, а мачеха никогда не обижала девочку. Условие было лишь одно — прекратить все отношения с ее отцом. Армелия согласилась бы и на большее за возможность видеть, как растет ее дитя.

Судьба повернулась так, что король Равии, Годард Двенадцатый, увидел в Юлалии свою избранницу. Конечно, любящая мать тогда безумно радовалась счастью дочери. И тому, что теперь они всегда будут рядом. Пусть повзрослевшая и не нуждающаяся в опеке, но для Армелии она всегда оставалась ребенком…

Ему — как любящему мужу, что в один день лишился не просто своей королевы, но и половины души.

…Тогда, три года назад, Годард Двенадцатый и подумать не мог, что бывший далекий соперник не оставил своих планов. И тем более не предполагал, что все эти годы, пока он был счастлив с Юлалией, недруги только и ждали момент его ослабления. Не зря несколько дней его выматывали послы с нелепыми предложениями. Неспроста сыновья отсутствовали во дворце в тот день.

Все было просчитано до мелочей, а Годард, как мальчишка, попался в расставленные сети. Подруга жены, что настойчиво интересовалась целительским даром и особенностями воздействия им на короля, была лишь одним небольшим звеном в заговоре. Кроме Юлалии никто не знал, что Годард после лечения на время терял свои способности практически полностью. Даже ее матери он рассказал об этом только после исчезновения дочери.

Еще эта глупая клятва, которую вытребовала Юлалия перед самым рождением Раймунда. Тогда король решил, что это не более чем каприз и страх перед родами, и без возражений дал ее. Что, впрочем, не помешало ему призвать всех сильнейших целителей.

'Когда меня не станет, я хочу, чтобы ты запретил всем упоминать обо мне. Ни хорошего, ни плохого. Пусть будет так, будто меня и не было'.

Но королева говорила не о своей смерти. Это Годард понял не сразу, а лишь тогда, когда вторая часть клятвы чуть не убила его.

'Когда ты прекратишь чувствовать меня, окончи все поиски. И не ищи в дальнейшем. Просто забудь обо мне'.

Юлалия не была предсказательницей, но хорошо предугадывала события. Но не думал Годард, что бояться за жену надо не два-три года, как делал это он, а всю совместную жизнь…

— Но все же, — нарушил тишину король, — не думаю, что девочка после всего сможет нам доверять.

— А тебе так важно, будет ли она тебе доверять? — насмешливо спросила Армелия. — Как ты там говорил? Никому ненужная девчонка?

— Ты высказывалась сегодня еще резче, — заметил Годард.

— По-другому Максайм не понял бы нашего нежелания помогать, — вздохнула Армелия. — А Астор не решился бы отправиться в Джорму.

— Да, ты права, — согласился король. — И скрыть возможную войну мы также не смогли бы. Все-таки с матерью жены мне повезло, — искренне отозвался он.

— Годард, я никогда не спрашивала, — глядя прямо в глаза, начала Армелия. — Но ты ведь понимаешь, что Юлалия все это время была с другим мужчиной?