Неправильная - Страница 75

— Мой драгоценная, чего же, не рада меня видеть? — притворно удивился он.

— Совсем не рада, но радует повод, — позволила себе позлорадствовать.

— Не думай, что все будет так просто, — тихо, чтобы слышала только я, сообщил он.

Странно, я ожидала, что зелье, данное отцом, будет действовать по-другому. Слишком вольно и самоуверенно вел себя Дамиан. Или меня снова обманули?

Обеспокоенно посмотрела на Мэтта и Джея. Должны же они были заметить странности в поведении лорда Зачари? Пришла нехорошая мысль об их сопричастия к земляку.

Слишком много джорманцев стало вокруг.

'Нельзя сдаваться, не повоевав!', - повторяла мысленно.

Кому я была нужна — держать меня в оковах брака? Никому! Все остальное — лишь мои страхи.

Даже для приличия не положила руку на предложенный Дамианом локоть, лишь смерила его насмешливым взглядом. Впрочем, он своей уязвлённости никак не показал.

Нас объявили последними, сразу после свидетелей, которых играли как раз-таки друзья Максайма. Кстати, о нем я так больше ничего и не слышала.

Осторожно осмотрелась. Августина не было. Это немного расстроило. Я надеялась, что он справится с приворотом быстрее, с такой-то помощью. На удивленные взгляды и шепот я внимание не обращала.

Мы остановились в центре, в этот же момент парадная дверь захлопнулась. Роль оратора взял на себя Брун, как бы странно это ни казалось. Хотя с его любовью к речам, это не удивительно. Вообще, присутствие супругов при разводе сводилось лишь к ответам на уточняющие вопросы, изредка они могли высказаться сами. Но основную часть сообщал кто-то третий, предварительно поговорив с разводящимися.

Брун был серьёзен и собран, что совсем выбивалось из его привычного образа. Но так как шуток при разводе не допускалось, другое поведение было неуместно.

Я так разволновалась, что пропустила мимо ушей все выступление Бруна. Жаль, конечно, но не критично. Свидетели, в лице Мэтта и Джея, подтвердили достоверность его слов. Настала очередь общества высказать свое мнение.

К моему удивлению, из толпы вышла Агата. Не видела ее среди остальных. Она подошла к тронному возвышению, поприветствовала Раймунда реверансом и повернулась к нам.

— Александрин, — с едва сдерживаемой улыбкой обратилась она, — ты обвиняешь Дамиана в пренебрежении супружескими обязанностями, но как ты можешь это доказать?

Я осталась невозмутима. Агате не давала покоя ее давняя обида. Но не то время для затаенной мести она выбрала.

— Очень просто, — ответила я. — Подойди ко мне, Агата.

Кузина с недоверием приблизилась ко мне.

А я поступила так, как могла поступить только я. Мое платье по сути не было платьем, у него имелся отдельный вверх и многослойная юбка, которая одевалась и снималась без посторонней помощи. Этим я и воспользовалась. Никогда не стеснялась своего тела, и не собиралась этим заниматься в будущем. И потому, распахнув юбку, я невозмутимо произнесла:

— Проверяй! — на поднявшийся шум шепотом нарочито не обращала внимания.

Агата растерялась. Но ненадолго.

— Тебя вполне могли исцелить, — собравшись, выдала она.

— И ты, как Целитель, это сразу же обнаружишь, — ответила, ничуть не сомневаясь в своих словах.

Она не решалась. Сомневалась.

— Если не уверена в своих силах, можешь любого другого целителя пригласить, — смилостивилась я. — Быть может, Фредерик справится с этим?

— Нет! — нервно воскликнула Агата и тут же приложила свою ладонь к низу моего живота.

Я приготовилась к боли заранее, сразу же как поняла подвох вопроса кузины. Но все равно невольно вздрогнула от воздействия магии.

Странно, что Дамиан все это время молчал. Посмотрела на него, он оставался невозмутим. Агата закончила. И результат ее поразил.

— Не может быть, — тихо сказала она. — Ведь Фредерик…

— Агата, ты бы лучше мужем занялась, чем его любовниц выискивала! — никак не комментируя ее открытие, сказала я.

Да, в прошлом мой поступок был больше, чем некрасив. Я даже не стану искать себе оправданий или прощения Агаты. Виновата, без оговорок.

— Но ведь всем известно, за что тебя сослали в монастырь? — не сдавалась кузина.

— И за что же? — запахивая юбку, спросила я.

— За порочность! — победно воскликнула она.

— Агата, — снисходительно сказала я, — ты только что проверила мою невинность. Не веришь самой себе? А вообще задумайся, то, что я сейчас сделала, можно назвать непорочным?

Она не ответила. Вернулась в толпу, где и скрылась с моих глаз.

— Постойте, — вышел неизвестный мне джормиец, — а как же ребенок? И, насколько нам известно, Александрин Тариская отдала душу Одноликому.

Какой осведомленный оказался. Хотя, скорее всего, этот вопрос занимал умы почти всех присутствующих.

Я уже собиралась выдать заготовленный ответ, как со стороны супруга послышались странные звуки. Обернувшись, я увидела его, падающим на колени. При этом руками он хватался за шею. И хрип. Жуткий. Будто что-то внутри него ломалось.

Клятва. Дамиан нарушал клятву. И сейчас он умрет.

Нет! Не хочу так! Только не вдовой!

Осмотрелась. Никто не спешил к нему на помощь. Все боялись отдачи.

Если Дамиан не справится, его смерть будет чрезвычайно глупа. Обойти клятву невозможно, но избежать наказания — запросто, достаточно просто изменить свои намеренья. Но он этого не делал.

— Не вздумай сдыхать! — невольно крикнула я, и, видимо, для большей убедительности, топнула ногой.

И, кажется, этим его и спасла.

В блеклых мутных глазах отразилось удивление, а хрипы мигом прекратили вырываться из глотки Дамиана. Так-то лучше.